Двукратный олимпийский чемпион, который в эти дни комментирует для телевидения олимпийский турнир по плаванию, объясняет читателям "Спортфакта", в чем секрет победы.
Первый день олимпийского плавания всегда скомканный: вроде уже началось — а ощущения причастности к великому событию еще не пришло. Это у всех — и у журналистов, и у спортсменов. И все волнуются, причем волнение это скорее деструктивное, чем созидательное.
Каждый раз ждешь, что у россиян попрет с первых метров, с первых дистанций. Вот и сейчас было точно так же, хоть я и понимал, что события последних недель вряд ли способствовали нужному настрою. Хотелось верить, что весь этот, извините, бардак, который добрые люди из ВАДА и МОК устроили сборной России, вызовет у ребят злость и желание доказать, но головой я понимал: это явные фавориты могут себе позволить такие эмоции, а новички скорее заранее нашли себе объяснение предстоящего провала и очень удобный повод для нытья.
Заплывы первого дня в который уже раз показали, что среди участников Олимпиады есть железные участники, приехавшие вырвать свое, — и те, у кого не получилось. В числе первых очень небольшой процент дебютантов, но он есть. А наша команда как раз и состоит из дебютантов.
И не важно, что более половины пловцов сборной России уже участвовали в Олимпиадах и в чемпионатах мира. Важно другое: у 90% команды психология дебютантов — и почти некому это проклятье развеять.
Объясню, что имею в виду. Психология дебютанта — это не когда ты первый раз выступаешь и тебя все пугает, а когда ты стоишь на тумбе и в голове крутится мысль, что все это — только начало, что впереди будут главные старты, а сейчас судьба предоставила возможность попробовать.
Я сам был таким в 1992 году. Приехал в Барселону 18-летним юнцом, но с третьим результатом сезона в мире. Прекрасно помню то ощущение: вся карьера еще впереди, а я уже сейчас могу стать самым молодым и перспективным. Клево!
Я с большим удовольствием бродил по Олимпийской деревне, часами наслаждался пребыванием в бассейне и со снисхождением поглядывал на соперников в возрасте. Казалось, я центр вселенной и судьба сама все сделает.
Отрезвление наступило во время финала. Правда, чуть раньше был предварительный заплыв, который прошел почти буднично. Но уже тогда мне надо было задуматься, ведь я попал в финал не с третьим временем, как предполагал, а с шестым. Впереди меня был рекордсмен мира, о победе над которым я даже не мечтал (ждал, что он сам закончит — и я займу его место), несколько стариков, которых я уже обгонял, но они поразительно быстро проплыли в предварительном заплыве (наверное, на максимуме), и один пацан из Новой Зеландии. Ему было 16 («Это он, наверное, с перепугу», — подумал я).
И вот финал. Я был настолько расслаблен, что забыл сделать старт. Конечно, прыгнул в воду, но позже всех. Я видел, как рядом месят старики, и ждал, когда мое талантливое тело все сделает само… Но оно спало.
Потом начало приходить осознание того, что все происходит не так, как я представлял. Старики не умирают, а с запредельными усилиями и темпом уходят в туман. Я попытался включиться, уже не полагаясь на автопилот, но было поздно, да и не умел я еще плыть на морально волевых.
В общем, после касания я готов был орать, что это не правильно, что все не честно, я не знал, меня не предупредили, что будет так. Я шестой. От призового места меня отделяли 3 десятых секунды, и в этот промежуток влезли еще двое, выиграв у меня одну и пять сотых соответственно. Самое удивительное, что 16 летний пацан стал вторым. Я понимал, что это как раз мое место. Но теперь именно он кайфовал в предвкушении дальнейшей блестящей карьеры. И все из-за того, что он бился из кожи вон, а я «дебютировал».
Еще страшнее стало, когда мой сосед по номеру в Олимпийской деревне, мой давний партнер по тренировкам, приехавший на Игры в очень похожем на мое состоянии, Евгений Садовый стал трехкратным чемпионом… все… это был конец… я понял, что все упустил… понял, что я все сделал не так как надо… я готов был вырвать все волосы… я готов был сделать все, чтоб на секундочку вернуться в тот миг, на ту самую тумбочку и иметь хоть малейший шанс переделать то, что уже нельзя переделать. Но этот шанс теперь был только через четыре года. А мог и вообще не представиться.
С того дня более жадного к победе человека, наверное, не было. Я дрался в каждом заплыве, я рвал соперников, издеваясь над ними, используя разные тактики и разрывая в клочья их психологию. До меня, наконец, дошло, что все самые удачные тренировки — это лишь ступеньки к старту. И что на этом старте я могу извлекать из своего организма скрытые резервы, которые не могут быть извлечены на тренировках.
Я научился выжимать из себя все до такой степени, что, проплыв 50 метров баттерфляем (а это всего-то около 23 секунд работы), знал: до ужасных болей в спине меня отделяют два часа, за которые я должен успеть улыбнуться в камеры, пошутить на пресс-конференции, сдать допинг-пробу и быстрее нырнуть в кровать, потому что боль была неизбежна.
Через четыре года, в Атланте, тоже было тяжело. Но выиграть у меня было невозможно. Когда мы выходили на финал, я видел лица моих соперников… пятеро были «дебютантами» и лишь трое представляли опасность. Но я готов был драться, кусаться, я готов был отдать жизнь за этот шанс доказать, что в Барселоне все было неправильно, что я не зря пятнадцать лет каждый день плелся в бассейн, что не зря огромное количество ребят расплатились своими мечтами, проиграв мне.
Ничто не могло меня сбить, все, что должно было меня отвлекать и мешать, только злило и прибавляло сил. Когда я стоял на тумбе, меня распирали ненависть и жажда добраться до этого четвертого бортика (дистанция была — 200 метров) первым и никаким другим. Вариантов не быть первым просто не было в голове.
И я полетел. Ничего не помню. Касание. Я первый. И вы не представляете, какое это блаженство… я не зря прожил свои годы. Я многому научился и теперь я могу все. Жаль, что я этого не знал четыре года назад.
Денис Панкратов
